Из записной книги Сантьяго, запись от 21 сентября: …я должен что-то предпринять. Васкез  что-то затевает, и эта новая «игра» мне не нравится. Летисии не понравится эта идея, но другого выбора нет – не хочу, чтобы до неё добрались его грязные руки. Только не до неё!
Запись от 30 ноября: Сегодня навалилось неожиданное известие. Впрочем, навалилось не самый подходящий глагол. Скорее, ворвалось в нашу семейную жизнь. Маленькая искорка жизни. Летисия беременна! Если родится девочка, назову её, как мать – Изабель, если мальчик – будет посвящением деду.

Дневник Летисии, запись от 15 ноября:
Стоит ли прервать беременность? Сантьяго не простит меня никогда. Почему-то чувствую, что это будет мальчик. Но мой бог, какая же его ждет судьба! Хочу ли я видеть, как из него вырастят очередную бездушную скотину, что не любит этот мир? Хочу ли я видеть, как он из мальчика превращается в мужлана, а после – в бездушного дона, что носит маску постоянно, снимая только перед женой?
Сердце болит от того, что я вижу, сжимается в попытке спрятать в себе все, что накопилось. Но я обещала, обещала Сантьяго, что буду сильной. Что не буду бояться за него. Он не оставит меня, нет, не оставит. Нужно как можно скорее собраться и рассказать ему. Подождать до визита или позвонить? Линия небезопасна, но и ждать нет сил. Пожалуй, попрошу его приехать скорее.
Запись от 31 ноября: Пожалуйста, сохрани нас всех от этих бед. Сантьяго в восторге и, кажется, совершенно помешался. Не желает и слова слышать о том, какие осложнения у нас возникнут в случае с ребенком. Пришлось задействовать все свои силы, чтобы убедить его, что хотя бы детство ребенок (ему все равно, кто родится, главное, что это будет наследник) провел здесь. Наследник! Наследник! – до сих пор звенит его голос в ушах. Господь всемогущий, пусть это будет мальчик.

Примечание: Летисия узнает о своей беременности спустя полтора месяца после того. как разлучается с супругом. Сантьяго просит жену сохранять тайну столько, сколько сможет, разрешая доверить её только родителям.
Здесь также стоит указать немного информации  о роде Вега. Родители Летисии - помомственные шаманы в третьем поколении, следующие по пути духов. Они - целители, которые прошли  через разочарование, которое все же смогли в себе подавить, когда узнали, что их единственная дочь лишена каких-либо магических цепей - магическая энергия попросту не удерживалась в её теле. Однако после того, как в её теле зародилась новая жизнь - стало ясно, что дар перескочил через поколение, задремав в Микаэле до 8 лет.

Запись в дневнике Летисии, от 23 июня:
Слишком тяжело, чтобы думать. Мысли плавают, как кувшинки в пруду – как подует ветер, как колыхнет рыба. Будет мальчик. Какой же активный – постоянно в напряжении и ждешь, что вот-вот ударит ножкой в живот. Сантьяго не приедет, а оттого настроение мое совсем испортилось. Скоро, совсем скоро. Мне неспокойно, кажется, что что-то пойдет не так.
Запись от 27 июня: Замечательно, мало того, что я неспособна к магии, так еще и отец с матерью не могут ничего поделать - для них это "проклятие", из-за которого мои ноги просто не хотят работать! врач в клинике говорит, что это произошло в связи с перенапряжением и судорогами во время родов. Но я отчетливо помню все, и все это похоже...не хочу говорить ни о ком плохо, но больше это похоже на неквалифицированную медицинскую помощь. Та рыжая медсестра смотрела на меня странно. Но никто не поверит, даже если я скажу, что это из-за неё.

Запись в дневнике Сантьяго, дата несколько раз перечеркнута, а после записан месяц – август, все записи сумбурны и написаны как будто на коленях:
Возникли проблемы, из-за которых пришлось задержаться. Билли пошел на корм рыбам. Позорная смерть для мафиози. Пуля в лоб была бы милосерднее. Но он её не заслужил. Притащили одну дурнушку – в прошлом работала в борделе, а сейчас, видимо, старовата стала. Из Джози отличный информатор, но сколько же шума. Отвлекает ребят. Придумаю что-нибудь с ней потом, а сейчас слишком хочу взглянуть на мальчика.
...Мальчик! Наследник! Ох, дедушка, это ты постарался? Микаэль, у меня есть сын!
...И какой же он хрупкий – боюсь брать в руки, вдруг сломаю! Летисия смеется и, кажется, абсолютно счастлива. И я счастлив, если счастлива она! Но какой же крохотный этот червячок!
…Надо было догадаться, что все не проходит бесследно. Плата за чудо рождения –так ты это называешь, Господь? Летисия, конечно же, говорит, что все в порядке, но стоило только спросить её мать – и вся картина раскрывается в полной красе.
Из дневника Летиции, от 24 декабря, 1989 года:
Это невыносимо! Если на Рождество он не соизволит притащить сюда свою задницу – я подам на развод! Мама говорит, что у меня просто послеродовая депрессия, но о чем она? Она не длится так много времени! Микаэль уже понимает все. Он понимает и спрашивает, где отец. О чем, черт возьми, только думает Сантьяго? Он не понимает, что ребенок – это живая мишень? Я не переживу, нет, ни дня не проживу без Мики!
Запись от 31 декабря:
Я люблю странного человека. Я всегда знала, что ненормальная, но я люблю этого ужасного человека! Ужасно нежного и искреннего, великодушного и доброго. Почему этот человек должен был стать доном в мафии? Где каждый шаг его залит кровью? Я подумываю…нет, пока еще рано. Мика, я так за него боюсь, ведь я за ним…скоро не угонюсь.

Из дневника Летисии, от 14 марта: Тяжело покидать родителей - дон уверяет, что с ними все будет хорошо, но сердце беспокоится. К тому же Мика привязался к ним - не хочет уезжать и видно, что беспокоится. Хотя видно, что и в место, про которое ему столько рассказывает отец (Сантьяго, зачем?), ребенок тоже хочет. Глупыш, как же ты не понимаешь...<дальше страница закапана слезами, поэтому нет возможности разобрать написанное>
Примечание: Родителей Летисия действительно больше не увидела - их убили в 1994. Заказное убийство от  другого дона. Но Сантьяго не стал сообщать об этом супруге, опасаясь, что это вызовет очередной приступ депрессии и суицидальных наклонностей.

Из дневника Летисии, запись от 30 июня 1990: Эта женщина  -исчадие ада! Ведьма, ведьма, не иначе! Я уверена, что цель её существования - испортить мою жизнь и отнять у меня моего мальчика! Нет, ни за что, никогда! Пусть я буду падать, но я сама буду возиться с ним, а не эта разукрашенная проститутка!
Из записей лечащего врача Летисии: Склонна к приступам депресии, налицо признаки расстройства личности, вызванные, вероятно, стрессом, что возник при родах и последовавшей вслед за этим травмой ног. На данный момент рекомендуется постельный режим. Противопоказано длительное время (больше 2х часов в день) находиться на ногах.
Примечание: Для своего ребенка дон не жалел ни средств, ни ресурсов, поэтому к пяти годам стал потихоньку нанимать репетиторов, чтобы Микаэль смог заниматься всем, что ему интересно и полезно.  Задорную рыжую пышку Джози же, казалось, ничто не могло утомить – ни активный и любознательный во всех смыслах ребенок, ни его мрачноватая и склонная к приступам депрессии, что длительно удерживали её в постели, мать.
В этот период жизни Микаэля все его капризы выполнялись в полной мере - от абсурдной просьбы покататься на плечах телохранителя до игр в прятки с неспособной к передвижению матерью. Благодаря удачно скроенному расписанию, мальчик и не замечает, как учится считать и писать - все это ему преподается в форме игры, и он быстро овладевает этими весьма полезными в жизни навыками. Появляется первое увлечение, что пройдет с ним через всю его жизнь - любовь к чтению. Сначала сказки, потом детские энциклопедии - сначала он по привычке просит мать читать ему, но та вскоре замечает, что он способен читать сам, и оставляет его наедине с книгами.
Помимо книг, у Мики появляется живой и трепетный интерес к домашним животным, коих в доме много - Сантьяго в качестве хобби содержал небольшую конюшню, а мать до умопомрачения любила свою сиамскую кошку, Матильды. Юному же наследнику пока запретили иметь своего питомца - поэтому он довольствовался маленьким отцовским пони и играл со старенькой Мат.

Запись в дневнике Летисии от 16 января: Джози сегодня особенно шумная - мне дурно только от одного её присутствия, а аромат её духов сшибает с ног получше алкоголя (если бы я помнила это ощущение). Микаэль обижен на меня за то, что накануне я отругала его за неподобающее сыну Сантьяго поведение и не разговаривает со мной весь день. Убегает, как только я пытаюсь обнять или разговорить. Как же он похож в этом плане на своего отца! Упрямый, как баран - и ведь даже если неправ, не признается. Но он должен перестать задирать других ребят. Когда-нибудь он станет доном. Обязательно, я верю.
Из полицейских архивов: <На теле женщины найдены три пулевых ранения - два симметрично пробили легкие, еще одна ушла в гортань. Предположительно, смерть наступила между 3:00 до 5:00 17 января. >
Примечание: Летисию, как можно догадаться, застрелила "няня" Микаэля - Жозефину первоначально внедрили, как тайного агента. По замыслу злоумышленников (Микаэль узнает, кто они, только в 2010), Летисия должна была умереть еще в процессе родов - так, чтобы убить и наследника. Однако в последний момент кто-то помешал Джози осуществить этот замысел. В связи с этим ей пришлось в срочном порядке отправляться на службу к дону и придумывать историю, которой Сантьяго, будучи мыслями уже подле любимой жены и сына, скушал легко. После же возвращения Микаэля с матерью Жозефине пришлось приложить все усилия, чтобы Летисия не вспомнила, где видела её. Но та была слишком погружена в свою депрессию от невозможности справиться с ребенком самостоятельно и параллельно удержать внимание дона к себе, что не возникло проблемы с тем, чтобы однажды ночью застрелить супругу дона. Но, к несчастью для Джози и к счастью для Мики, к тому момент дону уже донесли о том, кто на самом деле шпионит и сливает всю информацию врагам. Сантьяго не в курсе, какая судьба ожидала нерадивую няньку - он был слишком поглощен собственным горем от смерти супруги, что доверил расправу над ней своей правой руке, что и стало фатальной ошибкой. Джози сбежала. Дальнейшая судьба её неизвестна.
После смерти Летисии в доме Фернандесов объявлен официальный траур - Микаэль чувствует себя потерянным и все время проводит вместе с отцом, который убежден, что теперь против него ополчились все. Но Сантьяго, как и большинство мужчин, плохо умеет обращаться с детьми - он не может заменить мать или няню, поэтому в их роскошном поместье виснет тишина. Микаэль все сильнее закрывается, а это раздражает отца - равно как и вопросы сына о том, где мама (правду дон расскажет Мике только в 10 лет). В конце концов Сантьяго вынужден вернуться к своим обязанностям, а Микаэль останется один на один с огромной библиотекой.
Забавно, но своего будущего учителя мальчик встречает вполне обыденно - просто однажды его окликает мужчина, появившийся в их поместье с очередной порцией carnales (мясо, низший чин в мафии).

Запись в дневнике Сантьяго от 15 августа 1995:
Мальчишка совсем отбился от рук, понятия не имею, что с ним можно делать. Не слушается никого, его не напугать ничем, даже каким-то телесным наказанием. Не желает прислушаться даже к тому, что он, как сын дона, который однажды станет на мое место, должен вести себя подобающе. Стал часто торчать в бараке среди карналесов - меня терзает смутное беспокойство, но я пристрелю любого, кто оставит на нем хотя бы намек на синяк.
Летисия, если бы ты видела его сейчас! Ты бы негодовала и хмурила брови...Но тебя больше нет и все, что я могу сделать в память о тебе - это отправить Мику учиться в ту школу, что ты выбрала для него. Может быть, это поможет ему осознать свой истинный социальный статус?
Примечание: Что привело  шамана в мафию - для Микаэля до сих пор загадка. Но факт оставался фактом - Хосэ (так звали "учителя") заинтересовался мальчиком, и, несмотря на пренебрежительное отношение остальных в мафии, стремился увлечь его различными "трюками". То мышь подзовет, то с птицей говорит. Постепенно Мика начал интересоваться странным человеком, чье лицо часто было раскрашено различными символами или узорами и в руках которого как будто горел свет, стоило ему каким-то непостижимым образом изогнуть пальцы. Так они и задружили - и шаман остался в мафии еще на четыре года, пока не был застрелен в какой-то случайной заварушке. Тем не менее, именно в это время Микаэль понял, что может каким-то образом использовать окружающий мир - но, будучи ребенком, умеет делать только простейшие пассы, которые могут отвести взгляд или сделать подножку. Хосэ научил его, что нельзя ломать ничью жизнь, даже если тебе кажется, что эта жизнь никчемна и не нужна. Что касается обучения в школе - то тут с самого начала возникли проблемы. Во-первых, потому что, несмотря на то, что отец не замечает этого,
Мика прекрасно осознает, кто он такой - и так же нагло этим пользуется, с первых дней формируя шайку из детей мафиози, что были приближены к его отцу (например, среди них был Мартинез - сын "правой руки" Сантьяго). Жизнь Микаэля с этого момента начинает дробиться на части - дома он прилежно тренирует пассы с Хосэ ,который все знает, но молчит - потому что не уполномочен вмешиваться в разум мальчика, но прекрасно осознает,
что означают эти ссадины и царапины на руках и лице. Они прообщались с шаманом до марта 1999 - и уже вскоре после этого Хосэ был отослан на очередное задание, где и был застрелен. Мика переживает эту маленькую трагедию уже более мужественно, вспоминая слова друга о том, что даже если он умрет - частичка Хосэ всегда будет с Микой, в памяти и сердце, а значит, когда-то вернется к нему, быть может, через какого-то другого человека он однажды напомнит о себе.
А ближе к Рождеству Микаэль обретает свой лучший в жизни подарок (он в этом признается лишь спустя много-много лет) - настоящего друга и верного союзника в лице маленькой запуганной Марии.

Запись в дневнике Сантьяго от 18 марта 1998: Сегодня я принял одно из тяжелейших решений в своей жизни - убил своего лучшего друга. Тяжкий крест. Но тот, кто предал - должен быть убит. Нельзя нарушать кодексы мафии только потому, что у тебя есть друзья. Отец всегда говорил, что стать доном означает продать свою человечность в угоду титулу. Что ж, ты был прав, отец. Но я не хочу стать совсем бесчеловечным. Я не буду искать остатки семьи Россо.
Запись от 20 ноября 1999: ... несмотря на запрет, они разыскали Россо. Бедная девочка. Теперь остается только один вариант сохранить хотя бы какую-то память о друге - оставить её в живых. Немой укор. Прости, Мария, но твоя роль в этом спектакле уже предопределена. Пока что ты не поймешь её, но однажды осознаешь, что это был единственный способ оставить тебя на этом свете.
Примечание: Когда в предвкушении ранних подарков от патронов каждый вечер проверяешь ёлку, что уже наряжена в большом зале - немудрено расстроиться,  увидев под ней вместо запакованного в яркую шуршащую бумагу подарка какую-то ревущую замухрышку. По крайней мере, именно в таком виде Микаэль впервые встретил Мари - напуганной и растерянной, стремящейся спрятаться ото всего мира и от этого напыщенного мальчика тоже. Он ей непонятен, она ему - еще больше.
Но благородство в Мике перевешивает, и он все-таки дает этой странной девочке носовой платок. А тут уже и взрослые возвращаются с банкета, что гремит за стеной, и их знакомят официально. Микаэлю особо никто ничего не объясняет: Мари, это Микаэль, сын дона (тогда ему непонятно, зачем взрослые так сильно подчеркнули этот факт),  Микаэль, это Мари. тебе надо позаботиться о ней. Позаботиться? Об этой плаксе?
Мальчик, почти подросток, в недоумении, зачем ему возиться с какой-то малолеткой - мальчишки же в школе засмеют! Но поскольку Мария после знакомства тенью маячит за его спиной, хочешь - не хочешь, но приходится начать общаться. В какой-то момент Мика вспоминает слова наставника, но беспечно от них отмахивается - да не может быть, чтобы эта зареванная девочка была новым воплощением Хосэ. 
Поначалу знакомство не ладится - Мари на большинство вопросов или молчит, или ревет. Но с трудом, спустя три часа, Микаэль все же выясняет, что её привезли откуда-то издалека и что она очень хочет к маме.  Ну и что её полное имя - Мария Россо. Негусто, но с этим можно жить. А пока можно успокоить плаксу, дав ей попробовать вкусную конфету и сунуть в руки красивого радужного пони - ему он уже надоел,а ей, кажется, в самый раз.

Для Микаэля школа с самого начала была каким-то адом, а уж годам к 14 так и вовсе стала какой-то абсолютно ненужной инстанцией, которую тем не менее приходится посещать - после того, как дону приходит оповещение о том, что сын прогуливает уроки, к Микаэлю и Мари (она теперь была не просто тенью, а маленькой подругой, которая в случае чего прикроет его собой) приставили что-то среднее между телохранителями и няньками. Они должны были провожать детей в школу, находиться неподалеку во время обучения и после окончания уроков забирать их домой. "Это логично", скажут взрослые. "Это паранойя" - сказал в 16 лет Микаэль и заставил Мари (к тому моменту они стали дружить очень плотно и действовать слаженно, как команда) придумывать отговорки, почему сегодня она одна поедет домой, а Мика останется в школе "на курсы/дополнительные занятия/плавание/баскетбол".